– Вы что, издеваетесь? – прошипел незнакомец.

Крот затрясся от страха, но Георгий остался невозмутим.

– Пока нет, – ответил он. – Я так понимаю, мое предложение вам не нравится?

Незнакомцы переглянулись.

– Вы не Магистр! – заявили они Георгию.

– Это вопрос самоидентификации, – возразил суслик. – Я чувствую себя Магистром.

Глаза первого незнакомца превратились в щелки.

– С огнем играете, – процедил он сквозь зубы, резко развернулся и зашагал прочь. Его спутник безмолвно последовал за ним.

– Учитель… – дрожащим голосом произнес Крот. – А ведь он прав. Ну, насчет игр и огня.

– Возможно, – не стал возражать суслик. – Просто мне казалось, что они прислушаются к моему предложению. Я ошибся. Ну и ладно. Фигня. Давайте-ка лучше веселиться, профессор! Здесь так смехотливо. Спасибо Улиссу и Марио, что вытащили меня!

Поскольку Улисс и Марио были предупреждены о потусторонних обитателях «плохого» номера, последних ждало разочарование: коала с лисом и не подумали их пугаться. В зеркале с люстры уныло свисала уже ни на что не надеющаяся веревка. То и дело возникающая и исчезающая надпись «кровь» становилась все более блеклой, а в детском плаче из ванной комнаты прорезались нотки отчаяния.

Улиссу и Марио было не до них. Они ждали Магистра. И Магистр явился. Грузный кабан, уже без маски, ввалился в номер и недоуменно уставился на Улисса и Марио, занявших два из трех кресел в комнате.

– Господа, вы забыли снять маски!

– Мы и не собирались их снимать, – ответил Улисс. Еще не хватало, чтобы Магистр узнал в них неудавшихся Сфинксов Преисподней!

– Но…

– Мы вас не держим.

Кабан немедленно пошел на попятную.

– Нет-нет, что вы! Конечно, оставайтесь в масках, если вам нравится. Хотите остаться неузнанными, это даже правильно.

– К делу, Магистр!

Кабан рухнул в третье кресло, поместил вездесущую папку на журнальный столик, раскрыл ее и принялся суетливо перебирать бумаги.

– Будет проще, если вы сразу скажете, сколько готовы заплатить и на какой срез общества рассчитываете, – сказал он. – Тогда я тут же подберу подходящую группу.

Понятия не имея, о чем речь, Улисс покачал головой.

– Нет. Мы хотим увидеть все варианты.

Магистр уступил. Он протянул каждому из собеседников по документу.

– Ладно. Вот, смотрите, это группа под названием Левиафаны Подглубинья. Все ее члены – из низших слоев населения. Плюс: дешево. Минус: если ваши планы касаются не только низов, то Левиафанов вам не хватит.

Магистр вытянул из папки другой лист.

– Это Грифоны Поднебесья. Дети среднего класса. Дороже, чем Левиафаны, разумеется. Вы же понимаете, их подготовка сложнее.

Еще один документ покинул папку и лег на стол перед неподвижно застывшими Улиссом и Марио. Друзья все еще не понимали, в чем именно заключается предложение Магистра, но в их душах росло ощущение чего-то липкого, вязкого, противного и дурно пахнущего.

– Это моя гордость, – важно заявил кабан. – Сфинксы Преисподней. Все дети – из богатых семей. Дорого. Но ведь и потенциал огромен! С ними вы добъетесь много большего, чем с другими.

– А есть еще группы? – поинтересовался Улисс.

– Конечно! У меня огромная картотека! Однако все они пока в стадии подготовки. Готовые – только эти три. Но, согласитесь, выбор очень хорош. Вам остается только решить, какая группа вам подходит, обозначить задачи и выдать аванс.

– Задачи, значит… – глухо произнес Улисс, радуясь, что собеседник не видит выражение его морды.

– Ну да, – ответил Магистр. – Что именно вы хотите сотворить из этих ребят? Политическую группу, военизированную, религиозную, может, видистскую? Радикальную, экстремистскую, антисоциальную?.. Четко сформулируйте, и я вложу в их головы все, что угодно. Они мне верят, как богу. Я же месяцами дрессировал их, запихивал в их глупые и необразованные головки всякую чушь. Фитиль готов, осталось лишь поднести спичку, и вы получите классных молодых зомби, готовых пойти за вами и в огонь, и в воду. За, как им будет казаться, свои прекрасные убеждения.

Марио за все это время не произнес ни слова. Что происходит в его душе, понять было сложно. Улиссу же казалось, будто он съел что-то очень несъедобное, и теперь весь его организм протестует против этакого безобразия.

– Значит, мы сможем послать их в бой? – уточнил он.

– Разумеется! – радостно откликнулся Магистр.

– И натравить на кого угодно?

– Еще как!

– И они будут готовы, если нам нужно, пожертвовать собой?

– Скорее всего!

– Впечатляет… Скажите, Магистр, как вы пришли к идее такого бизнеса? Неужели сами?

Кабан с гордым видом откинулся на спинку кресла. Ему казалось, что клиенты им восхищаются, и это его чрезвычайно радовало.

– Буду откровенен, не сам. Мне подсказали.

– Кто же, если не секрет?

– До сих пор не знаю.

Улисс так удивился, что на какой-то миг даже забыл о своем отвращении к Магистру.

– Простите?

Кабан хихикнул.

– А они тоже мне свои морды не показывали, как и вы. Я в то время торговал запрещенными сладостями. Сидел как-то в кафе, вдруг подходят двое, самец и самка, оба в черном, наглухо, от макушки до пят. Морд не видно. Садятся напротив и говорят, что запрещенные сладости – это мило, но мелко. И подкинули идейку насчет дрессировки молодежных стаек на продажу. А потом ушли. Вот и все.

– И вы совсем ничего не знаете?

– Нет. Только имена – Карл и Магда.

Улисс и Марио переглянулись. Если бы их вероникообразные маски были способны выражать эмоции своих носителей, то сейчас они бы выражали очень многое.

– Вот оно что… – произнес Улисс. – Значит, Клыкополисский кинжал ни при чем?

– Откуда вы знаете про Клыкополисский кинжал? – насторожился Магистр.

– Вы нас недооцениваете, – осуждающе покачал головой Улисс. – Мы многое знаем.

– А, ну да. Понимаю. Клыкополисский кинжал содержит имена Карл и Магда. Забавное совпадение, я воспользовался им в дрессировке Сфинксов Преисподней. Итак, господа? На ком вы остановили свой выбор?

– Такие решения не принимаются с наскоку, – ответил Улисс. – Мы должны посоветоваться с другими… партнерами. Благодарим за предоставленную информацию, мы с вами свяжемся.

Кабан не скрывал разочарования, однако сказал:

– Ну, что же, я понимаю. Жду вашего ответа. – Он собрал бумаги в папку и встал. – Вернусь на Праздник Возвышения. Честь имею, господа!